В 1987 году самая известная американская гадалка Летиция Санборн предрекла, что к сорока годам Майкл Джексон ослепнет — ни Джексон, ни его присные астрологический прогноз на 1998 год не запрашивали, однако 100 тысяч долларов гонорара за хлопоты перечислили беспрекословно: Летиция Санборн не только самая дорогая гадалка, она еще и самая злопамятная. Опубликованный в «Чикаго трибюн» приговор звезде до смерти перепугал поклонников Джексона, но сам Майкл сохранял спокойствие — а когда волнение улеглось, связался с прорицательницей и задал всего два вопроса: насколько это серьезно, и если да, то сколько будет стоить решить проблему? Дама, с точностью до дня пред сказавшая Уотергейт, смерть Элвиса Пресли и — позже — объединение Германии, усмехнулась в трубку: «Судьбу не купишь, разве ты не знаешь?» — «Знаю,— рассмеялся в ответ Джексон — В моем случае дело не в деньгах, а в отсутствии товара»,— и повесил трубку.
Майкл Джексон не боится слепоты — для него это еще одна ступенька на бесконечной лестнице одиночества, по которой он бредет с рождения. Шаг — позади остались родители и семья, еще один — стихли голоса друзей, следующая ступенька и еле слышный вздох за спиной — это умерла надежда на любовь и счастье. Какая разница, сколько ступеней осталось, если человек идет по ним один и точно знает, что ждет его на последней? Что может быть такого, чего еще не было? Новый символ – одиночества? Одним больше или меньше — сути не меняет, одиночество не имеет градаций, цвета, вкуса и запаха, но у него есть вес, который больше, чем незаметный столб воздуха. Одиночество давит на мечты и расплющивает их, давит днем на работе — даже если это самая высокооплачиваемая работа в мире, давит ночью в постели — даже если это экзотическое ложе водевильного диктатора страны победивших дракул. Давление и высочайшая температура приводят к ядерному синтезу, который превращает землю в безжизненную пустыню — давление и высочайшее нервное напряжение вызывают синтез одиночества, которое испепеляет душу.
К одиночеству привыкают, как пилоты-сверхзвуковики к чудовищным перегрузкам,— но нет ничего хуже, чем отправить такого супермена в отпуск, а потом внезапно отозвать и снова бросить на центрифугу. Несгибаемые пилоты ломаются, как горелые спички на ветру.
В начале 1987 года великий Фред Астер увидел по телевизору знаменитую «лунную поступь» Майкла Джексона — в специальном «звездном справочнике» он нашел номер телефона Майкла. Оказалось, их особняки разделяет всего 100 метров ухоженного газона Беверли-Хиллз. Астер знал, что Майкл Джексон знаменит чуть серьезнее, чем все президенты Америки вместе взятые, однако менее чем через полчаса после разговора по телефону Джексон уже стоял на пороге дома Астера. «Невысокий, очень симпатичный и застенчивый паренек с застывшей в глазах старческой тоской от долгой жизни» — таким Майкл Джексон показался Фреду Астеру. Они не стали друзьями, прямой, как придворный паж, 88-летний Фред с выцветшими голубыми глазами и юношеской улыбкой и рано состарившийся мальчик Майкл — не стали только потому, что им не хватило для этого времени: через несколько месяцев после их знакомства великий Фред умер. Он до сих пор остается единственным человеком, которому ничего не надо было от Майкла Джексона — они разговаривали о танцах, Астер пил шотландское виски, Джексон — диетическую «колу», Фред показывал Майклу свои па, а Майкл учил Фреда ходить по лунной поверхности. Когда Фред Астер умер, Майкл Джексон распорядился изъять свой телефонный номер даже из служебных справочников и еще сильнее ужесточил охрану своего одиночества. Говорят, он плакал несколько ночей, но тех, кто рассказал об этом журналистам, Майкл уволил. С 22 июня 1987 года он не дал ни одного интервью (не считая пары бесед «ни о чем» с телевизионщиками). Он не сломался, но и не простил себе, что на мгновение усомнился в незыблемости одиночества. Как не простил Фреду его смерть.
Любовь Майкла Джексона к животным и детям поистине безгранична, так способны любить только люди, которые точно знают свой диагноз: «К сожалению, детей у вас никогда не будет», но не желают мириться с неизбежностью. Далеко не единственный ребенок в семье и далеко не любимый, при живых отце и матери, братьях и сестрах Майкл мечтал об отце, матери, братьях и сестрах. Но многоопытные родственники запрограммировали талантливого мальчика на мышление сироты, и жизнь еще раз подтвердила, что когда человек лишен душевного тепла, заботы и внимания, он ожесточается и, таким образом, презрев соображения морали, проще и безболезненнее достигает поставленной перед собой высокой цели. При условии, что такая цель имеется. Майклу Джексону сравнительно повезло — ему не пришлось идти к успеху по головам и тем более — трупам, но менталитет волка-одиночки, привычка всегда и во всем полагаться только на себя и инстинктивное неверие в добро «просто так» выковали характер, с которым хорошо ходить грудью на амбразуры и босиком покорять полюсы. До Майкла Джексона в искусстве подобные персонажи не встречались. Рефлексирующие неженки, патологические завистники, бесшабашные гении, ничтожества и прошибающие любые преграды упрямцы — таких сколько угодно, но равнодушный к успеху и всегда успеха добивающийся боевой робот из компьютерной игры будущего только один, Майкл Джексон. Но у этого робота очень живая и очень больная душа, и поэтому его программу часто «клинит».
Широко раскрытые с детства створки души так и не закрылись, и хоть поверх теперь выросла броня, она почти не защищает, душа по-прежнему открыта всем ветрам и очень уязвима. Так и жил он в детском ожидании чуда, потом — счастья, потом стало ясно, что не дождется, но иллюзия все еще оставалась. Однако жизнь и люди распорядились так, что Джексон был лишен даже этой иллюзии.
Разложены на атомы взаимоотношения в семье родителей — то, чего не было, домыслено, что было, преувеличено и доведено до гротеска. Юношеская любовь к дальней, как обезьяна, родственнице Дайане Росс стала свидетельством «склонности к инцесту», а естественная тяга человека, обреченного на бездетность, к детям превратилась вообще в нечто уголовно наказуемое. Майкл Джексон, безусловно, виноват — виноват в том, что сказочно богат, «не пощипать» миллиардера — значит, быть полным дураком. Тем более что миллиардер на каждом шагу подставляется. Таким образом, ушлые родители одного мальчишки лишили надежд на будущее несколько сот тысяч детей: вытянув из Джексона громадные деньги на покрытие «моральных издержек», родители его бывшего закадычного друга на достигнутом не остановились и добились того, что суд запретил Майклу видеться с детьми из семнадцати находящихся на полном его содержании приютов. Трудно представить сексуального маньяка, который бы домогался примерно десяти тысяч крошек, а вот то, что финансирование этих заведений прекратится, предугадать было совсем несложно.
Как всякий одинокий человек, Майкл Джексон отчаянный эгоист — это эгоизм благоприобретенный, развившийся и сформировавшийся под влиянием обстоятельств, но произошло это в таком раннем возрасте, что эгоизм Джексона можно считать врожденным. Это часть характера волка-одиночки, к огням рампы и софитам кинокамер слетаются только эгоисты — люди, которым важны они сами, люди, которые любят себя в деле, а не дело в себе. Только такая самозабвенная любовь к себе позволяет им дать еще что-то и другим. Дать совсем немного, но это немногое — талант. Талант всегда работает только на себя, это заблуждение, что талант предназначен для толпы, а слова «он щедро делится своим талантом» — глупое клише. Талант — это только для одного, им невозможно поделиться. Талант не думает о других, он замкнут сам на себя — писатель, художник, музыкант, певец творят исключительно для себя, если это нравится кому-то еще — прекрасно, но в основе любого творчества лежит идея тотального самоудовлетворения. Поэтому настоящий талант нечувствителен к уколам критики — важно только лишь то, что плоды труда нравятся их автору, остальное значения не имеет.
Соответственно, настоящий талант ничего не ждет и ничего не требует от окружающих — меньше всего ему нужно признание толпы, но когда оно приходит, талант по-прежнему работает сам на себя. Слава — побочный продукт таланта, и, заметьте, даже на вершине славы талант по-прежнему не предъявляет никаких претензий толпе.
Но толпа рассуждает иначе, толпа убеждена, что кумир живет ею и для нее — толпа хочет кумира всего, с его мыслями, горем, счастьем, ночными кошмарами, толпа хочет знать, с кем и как часто спит кумир, толпе небезразлично здоровье кумира, она с удовольствием даст совет относительно требуемой длины носа, цвета волос, роста и диеты. Толпа, как бестактный родственник, готова распорядиться жизнью кумира и негодует, когда ей этого не позволяют. Мы не в равных условиях: чтобы избавиться от Джексона, нам достаточно убрать громкость приемника, сменить «Dangerous» на «The Great Escape» и вместо его постера повесить на стену изображение Sepultura. Но ему нас так просто выключить не удастся — мы на всех теле- и радиоканалах, во всех газетах и журналах требуем, чтобы он соответствовал нашим представлениям о Майкле Джексоне. Толпа возмущена, что ей не дают заступить на ее законный «пост № 1» у замочной скважины спальной — браки заключаются вовсе не на небесах, их осеняет злословие толпы. А когда браки рушатся, толпа радуется — толпа всегда рада, когда королям плохо. Король и дочь короля рискнули на брак под улюлюканье толпы. Попытка не удалась, а почему — толпа разбираться не стала и не станет. Главное — есть повод для веселой хищной злости.
Ни одной секунды своей жизни Майкл Джексон не был человеком обыкновенным, таким, как все — обожаемый и ненавидимый миллионами, он Другой. Не такой, как те, кто готовы положить за него свои жизни, и не такой, как те, кто готовы ее отобрать. Он единственный. Кошмарный, великолепный, наивный, бесчувственный, расчетливый — но все равно единственный. Он глубоко несчастен и одинок, но он не нуждается ни в чьем сочувствии и жалости, он — одиночка, его бег запрограммирован судьбой и природой, и ничто не остановит его раньше определенного срока. И не пробуйте понять, «как это, быть как Джексон?» — это очень страшно. Так же страшно, как жить в эпицентре ядерного взрыва, или с точностью до дня знать свой конец. И знать, каким он будет.
Майкл Джексон сейчас выступает мало, но последнее время выходит на сцену в темных очках. Пресс-служба Майкла устала твердить, что певец много читает и глаза устают от нагрузки, но в прессу поступили сведения, что за последний год личный счет Петиции Санборн вырос почти на миллион долларов: человек не сложил оружия и вступил в безнадежную схватку с небесами. Человек по-прежнему надеется, даже если этот человек — одинокая уставшая звезда.
Сергей КАСТАЛЬСКИЙ
Журнал «Ровесник», №5 , 1996 г