Майкл Джексон Мое детство, мой Шаббат, моя свобода - 2001г. 

источник: http://ru.mj.net.ua/books/2001-chl-ru/
Мое детство, мой Шаббат, моя свобода.
Статья Майкла Джексона, помещенная на сайте Belief.net

Детство
"Вы не видели мое детство?
Я ищу те чудеса моей юности,
мечты о пиратах и приключениях,
о завоеваниях и королях на троне..."
Слова и музыка Майкла Джексона.

В одной из наших с ним бесед мой друг, раввин Шмулей, рассказал мне, что он попросил нескольких его коллег - писателей, мыслителей и артистов - написать их размышления о Шаббате. Затем он попросил и меня записать мои мысли по этому поводу, и я нашел эту идею очень интересной и возникшей вовремя, ведь недавно умерла Роуз Файн, еврейская женщина, которая была моей любимой учительницей и путешествовала со мной и моими братьями, когда все мы были группой "Jackson Five".
Когда люди видят телевизионные съемки, сделанные, когда я был мальчиком лет восьми или девяти и только начинал музыкальную карьеру, продолжающуюся всю мою жизнь, они видят маленького мальчика с широкой улыбкой. Они уверены, что этот маленький мальчик улыбается потому, что ему весело; что он поет от всего сердца потому, что он счастлив; и что он танцует с неистощимой энергией потому, что он беззаботен.
Но хотя пение и танец были и, вне всякого сомнения, остаются одними из моих величайших радостей, в то время я больше всего хотел двух вещей, которые и делают детство самыми чудесными годами в жизни - времени для игр и ощущения свободы. Большинство публики по-прежнему не осознает того давления, которое испытывает ребенок-знаменитость, чья жизнь, хотя и увлекательная, всегда требует заплатить очень высокую цену.
Больше всего на свете я хотел быть обычным маленьким мальчиком. Я хотел строить домики на деревьях и ходить на тусовки роллеров. Но это стало невозможным слишком рано. Я должен был смириться с тем, что мое детство отличалось от большинства других. Но мне всегда было интересно, что же это такое - обычное детство.
Как бы то ни было, был один день в неделе, когда я мог сбежать от голливудской сцены и толп в концертных залах. Этим днем был Шаббат. Во всех религиях Шаббат - это день, который позволяет верующим и даже требует от них отступить от повседневного и сфокусироваться на исключительном. Я узнал кое-что о еврейском Шаббате раньше, от Роуз, а мой друг Шмулей позже объяснил мне, что в еврейский Шаббат повседневные дела, такие как приготовление обеда, мелкие покупки и стрижка газона, запрещены, так что люди могут делать обычное необычным, а естественное - волшебным. Запрещено даже ходить по магазинам и включать свет. В этот день - Шаббат - в мире каждый должен перестать быть обычным.
Но я больше всего на свете хотел быть обычным. Так что в моем мире Шаббат был днем, когда я мог отступить от моей уникальной жизни и заглянуть в повседневность.
Воскресенья были моим днем для "пионерства", так называется миссионерская работа, которой занимаются Свидетели Иеговы. Мы проводили этот день в пригородах Южной Калифорнии, ходя от двери к двери или совершая круги по крытым рынкам и распространяя наш журнал "Сторожевая башня". Я продолжал мою "пионерскую" работу годами уже и после того, как началась моя карьера.
Вплоть до 1991 года, до моего турне Dangerous, я переодевался толстяком, надевал парик, бороду и очки и отправлялся в повседневную Америку, посещая торговые центры и поселки в пригороде. Я любил приходить во все эти домики и видеть вязаные коврики, кресла-качалки, детей, играющих в "Монополию" и бабушек, сидящих с младенцами - все эти восхитительно обычные, а для меня волшебные сценки жизни. Многие, я знаю, могут возразить, что в этих вещах нет ничего такого особенного. Но для меня они были положительно потрясающими.
Забавно то, что ни один взрослый никогда не догадывался, кто был этот странный человек с бородой. Но дети, с их отличной интуицией, понимали сразу. После второго круга по крытому рынку я обнаруживал, что за мной, словно за Гамельнским крысоловом с его свирелью, тянется хвост из восьми или девяти  детей. Они шли за мной, шептались и хихикали, но никогда не выдавали меня своим родителям. Они были моими маленькими помощниками. Эй, может, купите у меня журнал? Теперь уже вам интересно, верно?
Воскресенья были священными по двум разным причинам, когда я взрослел. Это были одновременно и те дни, когда я посещал церковь, и дни, которые я проводил, репетируя упорнее всего. Это может показаться противоречащим идее "отдыха в Шаббат", но это был наиболее священный способ проводить время для меня: развивать таланты, которые Бог дал мне. Лучший способ, какой я мог представить, чтобы выразить мою благодарность, это приумножать тот дар, что подарил мне Бог.
Церковь была радостью в своем особом роде. Это был еще один шанс для меня быть "обычным". Церковные старосты относились ко мне точно так же, как к любому другому. И они никогда не становились раздраженными в те дни, когда возле церкви собирались репортеры, узнавшие, где я нахожусь. Они пытались приглашать репортеров в церковь. В конце концов, даже репортеры - дети Божьи.
Когда я был маленьким, вся наша семья посещала церковь вместе в Индиане. Когда мы стали старше, это стало трудным, и моей замечательной и действительно святой матери иногда приходилось быть там совсем одной.
Когда обстоятельства сделали слишком сложным для меня посещение церкви, я утешался верой в то, что Бог присутствует в моем сердце, в музыке и в красоте, а не только в здании церкви. Но я все еще скучаю по тому ощущению общности, которое я чувствовал там - я скучаю по друзьям и по людям, которые относились ко мне так, словно я был просто одним из них. Просто человеком. Разделяющим день с Господом.
Когда я стал отцом, все мое ощущение Бога и Шаббата обрело новый смысл. Когда я смотрю в глаза моего сына Принса и моей дочери Пэрис, я вижу чудеса и вижу красоту. Каждый день становится Шаббатом. То, что у меня есть дети, позволяет мне оказываться в этом волшебном и святом мире в любой момент любого дня. Я вижу Бога через моих детей. Я говорю с Богом через моих детей. Я с трепетом отношусь к тому благословению, что Он дал мне.
В моей жизни бывали времена, когда я, как любой человек, сомневался, существует ли Бог. Когда Принс улыбается, когда Пэрис смеется, у меня не остается сомнений. Дети - это дар Господа нам. Нет - они даже больше чем это - они само воплощение Божьей энергии, созидательности и любви. Его можно найти в их невинности, почувствовать в их веселье. Самыми драгоценными днями в моем детстве были эти воскресенья, когда я мог быть свободным. Вот чем всегда был для меня Шаббат. Днем свободы. Теперь я нахожу эту свободу и волшебство каждый день в своей роли отца.
Самое замечательное то, что мы все обладаем способностью сделать любой день тем драгоценным днем, каким является Шаббат. Мы делаем это, вновь посвящая себя чудесам детства. Мы делаем это, отдавая наше сердце и разум целиком маленьким человечкам, которых мы зовем сыном и дочерью. Время, которое мы проводим с ними - и есть Шаббат. Место, где мы проводим это время, называется Раем».

Майкл Джексон.