автор: Goldy Kate
Запрещается копирование без ведома автора.
Надеюсь на вашу совесть. Спасибо 
Бамм…бамм…бамм.
Старинные часы в гостиной пробили три часа ночи. Я сижу на кухне и бесцельно пялюсь в монитор ноутбука. В новом окне на рабочем столе мигает курсор и написано всего три слова: Майкла больше нет. Рядом с ноутбуком стоит чашка кофе. Давно уже холодный, подернулся бензиновой плёнкой. Какая гадость! Порыв летнего ветра распахивает окно. Холодно в ноги, но у меня просто нет ни сил, ни желания заползти в кровать и нырнуть с головой под одеяло. Раньше я так пряталась от детских страхов. Сейчас одной в кровати ещё страшнее. Лучше ещё посижу, пусть и замёрзну в зюзю. Кому какое дело? Могу вообще сутками не вставать из кресла. Нет, не думайте, что я апатичный шизоид, которому всё до лампочки. Я активная, весёлая, общительная. Просто в моей жизни образовалась прореха. Огромная болючая дыра, которую не сможет зашить ни один хирург. Просто потому, что она невидимая. Никто ведь не видит израненную скрюченную душу. А сердце? С ним тоже дела обстоят не лучше. Маленький бьющийся комочек живой плоти, который замирает при звуке родного голоса. Голоса, который я могу слышать только на записях. Голоса, от которого под сердцем может шевельнуться весна. И сколько я уже так коротаю ночи? Если считать точно, то год, одиннадцать месяцев и тринадцать дней. Каждую ночь я заставляю себя лечь спать, потом иду на кухню и сижу до тех пор, пока глаза сами не закроются. А утро начинается с первыми лучами солнца. Оно всегда меня будит. Летом в пять, зимой в семь. Сейчас весна и я встаю в шесть. Ещё три часа до рассвета. Успею задремать.
Третий день держится температура. Бросает то в жар, то в холод, но я не сдаюсь. Выбросила лекарства и, от слабости цепляясь за ручку кресла, слушаю “Unbreakable”. И правда. Нихрена нас не сломить. Главное дотянуть до рассвета. А там будет легче. Уйдёт ночной жар, сонный бред, в двери позвонит посыльный с очередным букетом. Кто шлёт – не знаю. Всегда мои любимые. Чёрные розы. А разве это важно? Главное, что кто-то любит и помнит.
На подоконнике в пепельнице, до верха заполненной водой, плавает головка подсолнуха. Маленький, декоративный, ароматный. Вечное солнышко в квартире. Твои любимые, милый. Новая ночь – новый цветок. Всегда свежие. Такие, как мы, не увядают. Два с половиной часа до рассвета. Жар становится хуже, а ноги ледяные. Сквозняк пробирает до мозга костей, а я не хочу шевелиться. Мне уютно в моей уставшей оболочке. Милый, родной, где ты?
За спиной раздался голос: «Ну и долго ты будешь отсиживаться?». Эти смешливые нотки я бы узнала из миллиардов голосов. «Супер! Я сдохла и попала в рай. Привет, Майкл.» - я не поворачиваю голову. Снова смешок: «Ты живая. Я пришёл.» Вдруг мне стало немного легче. «Подойди ближе. Я хочу увидеть тебя.» Шаг, шаг, прикосновение: «Ууу, детка. Да ты больна!» «Я знаю. Из-за тебя всё.» Из темноты показался знакомый силуэт. Два часа до рассвета. «Я скучала, Майкл. Почему?» «Почему с тобой? Потому, что ты хочешь, и я хочу.» «Я соскучилась. Иди ко мне.» Вздох…рядом…совсем рядом. Аромат, знакомый до крика, впитавшийся в кровь за долгие годы. Шёлк волос. Большие, мягкие, горячие ладони ложатся на спину. «Вставай, соня. Потанцуем.» «Мне же плохо!» - я вру. Мне хорошо, как никогда. Движения лёгкие и плавные. Словно лечу. Его глаза…напротив моих. Гипноз. Тихий уверенный голос: «Пойдём.» Ямочка на подбородке. Ложбинка между ключицами. Невесомо коснуться губами и растаять. Полтора часа до рассвета.
«Я тебе оставила подсолнух. Ты их любишь.» «Я видел. Каждую ночь я здесь.» «Почему не показывался раньше?» «Боялся спугнуть чудо. Чудо – это ты» - смешно хихикает и зарывается лицом в мои волосы. От его смеха оттаивает маленький комочек. Пекущий, острый…поднимается к горлу вместе с внезапно нахлынувшей нежностью. «Я знаю тебя.» «Нет, Майкл. Ты не знаешь меня.» «Тогда позволь узнать.» Целую в уголок рта: «Ты моё чудо.» «А ты моё» - крепко прижав, кружит по комнате. Час до рассвета.
«But I am speechless, speechless
That's how you make me feel
Though I'm with you I am far away and nothing is for real…»
«Знаю. Я тоже. У меня и так nothing is for real, так ещё и ты.» «Ты не рада?» «Рада. Ты и сам знаешь.» «Я не могу долго быть с тобой. Мне нельзя.» «Снова ограничения?» - прячу слёзы за лучезарной улыбкой. И как я наскребла в себе силу воли? «Нет. Нет ограничений. Есть лишь препятствия.» «Для меня каждое препятствие на пути к тебе – ограничение.» «Я помогу тебе окрепнуть» Полчаса до рассвета. «Скоро встанет солнце. Ты исчезнешь?» «Да. С первым лучиком солнца.» «Ты не выносишь солнце?» «Просто такие правила.» «Можешь остаться?» «Хочу.» Снова молчание. «Почему ты выбрал меня? Нас миллионы.» «Ты такая одна.» «Какая?» «Такая, как ты есть.» Десять минут до рассвета. Опускаемся на диван. Сидим, обнявшись. А зачем слова, когда и так всё понятно. «Тебе нужно заснуть.» «Зачем?» «Я не хочу, чтобы ты чувствовала пустоту.» «Как скажешь.» «Садись, милая. Закрывай глаза.» «Ты ещё придёшь?» «Завтра в три.» «Буду ждать. Забери цветок и поцелуй меня.» Лёгкое касание губ к моим губам и я проваливаюсь в сон. Рассвет.
Солнечный лучик умостился у меня на носу. Доброе утро, новый мир! На мониторе ноутбука два слова. «Я вернулся». Вместо пепельницы лежит записка. Разворачиваю. «А розы без шипов.» В дверь стучит посыльный. «Доброе утро, мисс Кэти. Удачного дня Вам.» В букете открытка: «Завтра, здесь. Люблю.» На розах ни единого шипа. С удивлением отмечаю, что жар пропал. Ну Майкл!
Так пройдёт ещё месяц. Тридцать одна бессонная ночь. Тридцать один поцелуй на прощание. Тридцать один букет. Пока, проснувшись ровно через месяц, я не почувствую на себе тяжесть руки и, медленно возвращаясь в реальность увижу родные глаза.
«Ты вернулся, милый.»
