Copyright © Кабузан Ольга Леонидовна
Любое копирование, в том числе частичное, запрещено автором.
Авторство на текст обозначено со слов пользователя "Jaim"
"Танец на всю жизнь"
( Автор: Кабузан Ольга Леонидовна)
г. Новосибирск
Меня зовут Джейм (Jaim Refphy) Реффи, мне 20 лет и я обожаю танцевать. Для меня танец – это другая жизнь, отличная от той, которую любой человек видит вокруг каждый день. Это совсем не похоже на пустое серое небо, на прозрачную воду уличных луж, на бесцветные столбы у пыльной дороги. Можно ли танец сравнить с лучами восходящего солнца, сиянием радуги, грозовой бурей или смехом ребенка? Возможно, вы ответите «Да», но для моего ответа нет слов, я не знаю как можно об этом рассказать на человеческом языке. Все что я могу сказать - для меня танец это взрыв эмоций, неуловимый и дикий, который поглощает вас, вашу душу полностью и без остатка, вливаясь непонятной, огромной волной в каждую клетку вашего тела. И не важно какой это танец, какой культуре он принадлежит, в медленном или быстром темпе исполняется – это то что вы чувствуете всем телом, каждым сантиметром кожи и дыхания, каждой частичкой своей души. Что рождается всего лишь с одним толчком в сердце, и вырывается наружу пульсом ваших ощущений. Всего лишь одна нота заставляет вас двигаться, пронизывая тело до сосудов словно электрическим разрядом. Ритм, такт, все внутри начинает подчиняться мелодии, которую вы слышите, она отдается эхом в душе, и вот первое движение как реакция на разряд, еще одно, вы вскидываете руки вверх, резко опускаете голову и правая нога заходит за левую, еще звук, вот оно – новая волна, еще больше прежней разрывает изнутри, вы больше ничего не можете сделать, только подчиниться новому движению. Резкий поворот на 360 градусов вокруг своей оси, немного кружится голова, но это не останавливает, а лишь с бешеной силой разжигает огонь, желание уловить что-то неосязаемое, подчинить себе танец, исполнив его безупречно.
Раз, два, три, четыре, раз два три, раз два…я считаю про себя, чтобы не сбиться, не потерять контроль и запомнить ритм. Играет песня Майкла Джексона «Smooth Criminal» - одна из моих любимых. Это одна из гениальных его мелодий – неопределенное начало, заставляющее слушателя насторожиться и внезапно – резкая высокая нота, словно выстрел пронзающий песню, дальше его голос……напряженный и взволнованный, немного с хрипотцой как у коварного преступника, предостерегающий каждого, кто посмеет встать у него на пути. Меня всегда поражало, как Майклу удается в своих песнях смешивать совершенно разные стили разных временных эпох, современные звучания и классические инструменты так, что все вместе это превращается просто в нереальное совершенство звука и ритма. Видимо это дар, которому нет иного объяснения. Это просто его ощущения, чувства и желания, которые возможно выразить с помощью такой музыки как у него. Это его душа, точнее ее часть, которую он оставил в своем творчестве.
Мне сложно представить как некоторые люди могут жить без музыки и танца или хотя бы просто без музыки, хотя для меня первое всегда рождает второе, они как продолжение друг друга, как вода и воздух, они перетекают друг в друга даруя жизнь самим себе. Целый день, проведенный без музыки, а особенно без музыки Майкла для меня становится незавершенным, пустым и таким же серым как взгляд незнакомого прохожего, ум которого занимают лишь цифры, строки из утренних газет и стены в его квартире. Хотя быть может свои краски и вдохновение можно найти не обязательно в музыке, кто-то черпает их в поэзии, прозе, написании картин, скульптуре, быть может, в этом мире у каждого есть своя «музыка», которую не всегда можно услышать или увидеть, но она есть, в том виде, в котором ты ее воспринимаешь и впускаешь в себя, позволяя ей искать ноты в твоей душе. И я рада, что у меня есть моя музыка.
Говоря это слово «музыка» я имею в виду не только мелодию или конкретную песню, для меня это нечто большее, это ощущение, чувство или….что то, что есть внутри меня. Я бы могла назвать это вторым сердцем, только оно больше и заполняет всю меня, пульсируя в своем ритме. И когда я слышу эту особенную музыку, когда, я начинаю танцевать, я чувствую, как она обжигает мою кожу, сгорая на кончиках пальцев, она исходит от меня, выливаясь волнами прямо из души, обнажая ее до предела.
Мне всегда было интересно, что чувствовал Майкл, когда танцевал на сцене, репетировал в зале или просто танцевал в своей комнате с закрытой дверью без миллионов зрителей. Чувствовал ли он то же, что и я или его ощущения совсем иные, непохожие ни на одну из моих мыслей. Я читала многие из его цитат, в которых он описывал какие чувства рождаются в нем, когда он на сцене, когда он начинает танцевать, но многие из них заканчивались одинаково «это невозможно предать словами». Каково это, танцевать рядом с ним, на одной сцене, видеть своими глазами каждое его движение, слышать его голос, его дыхание. Я думаю для каждого из его поклонников, в том числе и для меня, исполнить танец вместе с Майклом или хотя бы показать, на что ты способен – одно из самых заветных желаний, осуществить которое было почти не реально, до некоторого времени.
9 марта везде были расклеены объявления о том что с 15 числа будут проводится кастинги танцоров для участия в последнем шоу Майкла «This is It». Помню, как впервые в новостях увидела пресс-конференцию Майкла, в которой он сказал своим фанатам и всему миру, что это будет его последнее шоу. Красный занавес, тысячи вспышек от фотокамер и в центре всего этого Майкл в красивом черном костюме и темных очках – как всегда великолепен, он номер один. Это действительно все. Эти слова врезались в память и до сих пор звучат в моих мыслях. Я не могла в это поверить, Майкл заканчивает свое творчество, оставляя мир без своих новых песен и грандиозных шоу, на This is It все закончится и превратится лишь в воспоминания, история остановится и у нее уже не будет продолжения. Сердце сжала непонятная холодная тоска, на мгновение все внутри меня остановилось, даже «музыка затихла» я лишь слушала его голос:
- Это все, это действительно все, я люблю вас, правда люблю – было такое ощущение что последними словами он извинялся перед всем миром за то, что это все, это конец, за то что устал и больше нет сил продолжать, нет сил снова восстать, продолжать идти, не обращая внимание на всю боль и зло что ему причинили, больше нет сил улыбаться и дарить любовь в ответ на унижение и зависть. От этих мыслей стало невыносимо больно, сердце сдавило еще сильнее, из глаз потекли слезы, я так сильно сжала кулаки, что ногти порезали кожу до крови, но я чувствовала лишь одну боль, которая пульсировала в висках. Это последнее шоу, вместе с его окончанием Майкл уйдет со сцены, и занавес упадет в последний раз.
Теперь у меня оставался лишь один выход – я должна была попасть на это шоу, более того, я должна пройти кастинг, чтобы увидеть Майкла. Я хочу провести с ним все время репетиций, запоминая каждый момент, и закончить его шоу вместе с ним, я готова сделать все возможное, чтобы это выступление Майкла осталось в памяти людей навсегда как величайшее из всех.
В детстве я даже не подозревала, что когда либо смогу танцевать, что это будет иметь для меня такое значение как сейчас. Что танцы и музыка станут для меня вторым воздухом, без которых я не вижу себя в этом мире. Но сколько я себя помню, меня никогда не покидало ощущение…..чувство…оно внутри, оно реально, теперь я знаю, это моя «музыка» я чувствую ее, я дышу ею. Это мое волшебство, моя мечта, моя душа и лишь в танце и песнях Майкла я раскрываю себя, я познаю себя как нечто новое, всегда разное, я готова подарить эту музыку другим людям, если она поможет им почувствовать, раскрыть себя, если они услышат ее также как слышу я, как слышит ее Майкл.
У меня есть много знакомых кто занимается танцами, как только начал ходить и я жалею, что родители не отдали меня в танцевальный кружок ни в 5 лет, ни в 10, в общем никогда. Лишь в 13 лет я сама поняла, как сильно хочу научиться танцевать также, как это делают звезды на экране, так же как делает это Майкл. И я начала учиться, закрывшись в своей комнате, я смотрела клипы снова и снова, повторяя шаг за шагом, до боли в мышцах оттачивая каждое движение. Очень трудно было признавать свое поражение, когда какое либо движение не получалось, это просто съедало изнутри. Но на следующий день все повторялось снова и постепенно движения стали поддаваться, мне все легче было копировать их. Хотя, хореография многих звезд не отличается особой сложностью, потому что в большей мере идет не от души, а от тела, из за этого движения теряют свою индивидуальность, свою неповторимость, они отделены от чувств и эмоций, они становятся пустыми и сам танец теряет свое первоначальное предназначение – передать, то, что у тебя в душе, то, что ты чувствуешь, когда слышишь музыку.
Поэтому, я считаю, что повторить любой танец Майкла в точности невозможно, потому что каждый их них создан из его ощущений и переживаний в конкретный момент, все, что ты делаешь, все твое творчество идет из сердца, там оно рождается и выходит в мир, чтобы остаться особенным, неповторимым, единственным. И поэтому, когда я начала учить танцы Майкла, я поняла, чтобы движение было совершенным, в каждое из них нужно вкладывать часть себя, часть того, что ты чувствуешь, тогда танец станет живым, он не закончится, а продолжит жить в тебе, пока ты снова не выпустишь его из себя.
Я никогда не считала, что хорошо танцую и знаю, что есть тысячи и миллионы профессиональных танцоров, которые любой танец исполнят намного лучше меня. Но сердце говорило, что я должна попытаться и я послушала его.
Я жила в другом штате и чтобы добраться до Лос-Анджелеса, мне нужно было лететь на двух самолетах с пересадкой. Прежде я никогда не уезжала так далеко от дома, даже на каникулах мы обычно всей семьей ездили на озеро, которое было всего в нескольких часах езды на машине. Но сейчас это меня почти не беспокоило. Все мои мысли были о Майкле, о том, что если мне сильно повезет, я смогу увидеть его, говорить с ним, танцевать на одной сцене, даже просто смотреть ему в глаза. Не знаю точно, что я хотела в них увидеть, но я была уверена, что мне нужно это. Его взгляд всегда отличался от других, он был особенным, может вы сейчас подумаете – для любой девушки взгляд ее звезды будет казаться необыкновенным, прекрасным, сказочным. Но все ли видят, то что вижу я? Я постоянно замечала как он отводит свой взгляд от объективов камер, куда-то вниз и в сторону, о чем он думает в такие моменты? У меня всегда было такое ощущение, что его мысли не совсем здесь они где-то еще…как будто в сказке, которую видит только он. Хотя так он смотрит далеко не всегда, иногда мне кажется, что в такие моменты он мечтает оказаться где-то еще, но только не здесь, среди этих вспышек и назойливых журналистов. Даже на фотографиях он редко смотрит прямо в камеру или, если ему все-таки приходится это делать, его взгляд не обращен прямо к зрителю, он чуть в стороне, быть может когда-нибудь я пойму причину такого взгляда.
Других желаний для себя у меня никогда не было – это все, ради чего я готова пересечь полстраны и даже если мне придется вернуться ни с чем, я хотя бы попытаюсь сделать шаг навстречу своей мечте. И как бы тяжело и больно потом не было, это стоит того. Ради того, чтобы быть с ним, я готова на любые страдания и я не прощу себе, если ничего не сделаю для своей любви, любимого человека, иначе все мои слова просто теряют смысл.
Родители ни секунды не потратили на то, чтобы отговорить меня. И так было всегда, во всех моих делах и стремлениях они всегда поддерживали меня, они были со мной и понимали меня. Поэтому – они для меня еще и лучшие друзья. Немногие дети сейчас могут похвастаться такими отношениями со своими родителями, и я каждый день благодарю Бога за то, что он подарил мне таких маму и папу. Они же и открыли для меня творчество Майкла – однажды утром, мне тогда было всего пять, папа подвел меня к телевизору, на одном из каналов показывали клип Майкла на песню «Black or White», где то минуту я стояла молча, почти не шевелясь, потом к удивлению родителей начала подпевать хлопая в ладоши. Это один из моих любимых клипов и Майкл там конечно прекрасен. Черные кудри, падающие на лицо, белоснежная рубашка и бандаж на руке, я это очень хорошо помню, потом платформа с индейцами и Майкл, танцующий с ними словно Питер Пен. Эта песня и видео излучают не только доброту и любовь ко всем людям, но еще что то, наверно это просто мои детские ощущения, но они в моем сердце до сих пор. Видимо поэтому для меня девяностые это самое любимое время, время моего детства, время знакомства с Майклом.
Я не стала брать в дорогу много вещей, конечно к великому беспокойству моей мамы, она все время старается одеть на меня как можно больше одежды, «жар костей не ломит» - любимое ее выражение на такой случай. Пришлось в тайне от нее выгружать из сумки свитер и теплую куртку. Всего лишь пара джинс, гетры для танцев, топ и две кофточки – этого вполне достаточно для такой теплой погоды. Солнце уже ласково согревало землю своими лучами, заставляя природу расцветать от его тепла, это начало весны, середина марта 2009 года.
13 числа рано утром, отец отвез меня в аэропорт. Жили мы в маленьком городе, и до аэропорта нужно было ехать два часа. Раньше я никогда здесь не была, хотя это было не очень большое двухэтажное здание, народу почти не было, просто сейчас не пора отпусков и никому нет особой надобности летать по стране. До моей посадки оставалось еще полчаса и мы с отцом решили присесть. Я хотела сходить купить воды, но потом вспомнила, что мама уже заранее заботливо приготовила мне бутылку минеральной воды и пару бутербродов. Она прекрасно знает что в самолетах всегда подают ленч, но напрочь отказалась выпускать меня из дома без домашней еды, пришлось смириться и покорно взять пакет с едой – прям как в младшей школе.
- Нервничаешь? – спросил папа, улыбаясь с заботливым взглядом, мне всегда становилось спокойнее, когда он так смотрел, не знаю почему, но в его глазах было что-то близкое мне. Неслучайно наверно все знакомые и родственники говорили, что я пошла в отца. И это действительно так, иногда, наблюдая за ним я замечаю много похожих на мои движений, взглядов, даже при общении с другими людьми я ловлю себя на том, что мы с отцом делаем одно и тоже в конкретных ситуациях, даже тон моего голоса часто похож на его. И я очень люблю своего папу, он что-то типа моего отражения, только не очень четкого, наверное мое стремление к своей мечте это тоже благодаря ему, мне кажется что я похожа на него в молодости – такая же безнадежная мечтательница и фантазерка и вечная выдумщица.
- Да немного – соврала я потирая влажные ладони друг о друга, на самом деле, еще чуть чуть и по телу побежит нервная дрожь, в голове мелькали мысли о Майкле, о нашей с ним встрече (если она состоится), что я ему скажу, как я попаду на кастинг, смогу ли пройти его, чтобы Майкл меня заметил? И еще многие многие вопросы просто разрывали мою голову и это маленько сводило с ума. Странно, но меньше всего я думала, о том, что еду совсем одна в большой незнакомый город, меня даже не интересовало, где я буду жить – это сейчас просто не важно. Я еду к нему, к Майклу, человеку, которого люблю почти всю жизнь. И что бы не ждало меня на пути, я должна все преодолеть, иначе я предам себя, а главное, свои чувства к Майклу, дороже которых у меня ничего нет.
- Я думаю, ты справишься – отец все с той же улыбкой взял меня за руку – ты же у меня смелая, умная и самая красивая – он щелкнул пальцем мне по носу, это меня рассмешило. – Только не забывай держать хвост пистолетом, Джей – коронная фраза моего папы, обожаю ее, она всегда казалась мне забавной и в этот раз тоже подняла мне настроение. Да уж, пожалуй, никто кроме моего папы не может так легко приободрить и успокоить меня, он знает, что нужно говорить в такие моменты. Папа часто называет меня Джей, когда хочет поднять мне настроение, это так сказать моя неформальная кличка, мама о ней не знает, она обычно называет меня ласково Джемми, почти приторно, но все равно приятно, это же мама.
- Пап? – я сжала сильнее его руку о положила голову ему на плечо.
- М?
- Я очень хочу, чтобы у меня все получилось, я очень хочу встретиться с ним. Он должен меня заметить. Только я боюсь, что потеряюсь на фоне тысяч профессиональных танцоров – они занимаются этим с самого детства, это дело их жизни, а кто я? Я просто не знаю что мне делать – мой голос начал дрожать, глаза намокли и покраснели, еще немного и я заплачу, так, надо взять себя в руки. Соберись! Просто думай о Майкле – он это сейчас самое главное.
- Джей, ну что ты говоришь – начал отец, гладя меня по голове – я знаю что это очень важно хорошо уметь танцевать, особенно на таком грандиозном шоу, но поверь, это далеко не самое главное в танце, главное, это то, что у тебя внутри, в сердце, твои чувства, которые ты превратишь движения, главное это то что ты хочешь донести своим танцем до зрителя. И если Майкл Джексон такой необыкновенный как ты о нем говоришь, он обязательно это заметит и обратит на тебя внимание, вот увидишь, ты сможешь все, что захочешь, о чем мечтаешь, если позволишь своему сердцу вести тебя. – От этих слов мне стало очень тепло и спокойно на душе, отец был прав, я смогу показать Майклу, что я чувствую, как отношусь к его творчеству, я все смогу, и мне поможет моя любовь, я верю в это. Я никогда не говорила родителям, что люблю Майкла, конечно, они видели во мне его большую поклонницу, но не более, я старалась не выставлять свои чувства на показ, хотя порой это и было трудно. Помню те страшные дни, когда Майкл был в суде и все, что произошло до этого. По телевизору шла передача, где Майкл рассказывал одному из журналистов про обыск в Неверленде. Чем больше он рассказывал, тем труднее было сдерживать слезы, я чувствовала, как его боль проходит сквозь меня, это было ужасно, даже боюсь представить, что тогда мог чувствовать он. Я помню его лицо – грустное, уставшее, без улыбки. Он рассказал, как полицейские перевернули весь дом, нарушая предписанные им правила, не понимаю, зачем они поступили так? У меня в принципе не укладывается в голове как можно думать что-то плохое про такого человека как Майкл, после всего, что он сделал для детей, для всех людей, для всего мира, почему, когда ему предъявили обвинения пресса поспешила раздуть этот скандал до невообразимых пределов? За что? Что он сделал вам? Почему люди спешат обвинить человека, а не защитить его? Несмотря на все добрые поступки Майкла, его песни, что он подарил миру, этот же мир отвернулся от него, не желая помочь. И все те же полицейские просто не понимали, что они разрушают не просто здание, ломают вещи, вместе со всем этим они убивали его мечту, его сказку, то место где он мог быть хотя бы немного счастлив. Неужели Майкл не заслужил счастья, любви, понимания? Почему этот мир желает только принимать и не готов начать отдавать что-то взамен ради других людей, которые подарили ему больше чем многие из нас? Думаю, мы еще не скоро получим ответ на этот вопрос. Ведь чтобы что-то дарить этому миру, нужно любить его искренне, любить душой и сердцем каждого кто в нем живет. Я знаю это трудно. Но ничто не мешает попытаться это сделать, едва ли жизнь нам дается, чтобы мы потратили ее только на себя, если тебе дана такая возможность, так почему бы ей не воспользоваться и сделать что-то хорошее для других людей, которые нуждаются в твоей помощи. Ненавижу выражения типа: Жизнь жестока или еще хуже: Человек человеку волк – это не жизнь такая, это человек делает ее такой. Все в наших руках и мы сами принимаем решение как жить и какие поступки в ней совершать.
- Рейс 124-Т N - Лос-Анджелес начинает посадку… - эти слова вернули меня к реальности, вот он, еще один шаг к моей мечте. Мы с отцом поднялись с сидений и пошли к терминалу. Папа помогал мне нести сумку, я бы конечно справилась и сама – она была небольшой и не очень тяжелой и я не стала сдавать ее в багаж, но он как всегда заботлив - родители, что еще сказать.
Очередь была небольшой – всего семь человек, но мы с отцом подошли самыми последними. Я видела, что он волнуется за меня, первый раз выпуская из-под своего крыла, мне хотелось хоть как то приободрить его, но я не знала что сказать, поэтому до последнего просто держала за руку. Когда подошла моя очередь отдавать билет, мне пришлось отпустить руку и отойти на шаг, это перемена оказалась слишком резкой. Утро было прохладное, и я сразу почувствовала, как тепло папиной руки исчезло из моих ощущений, руку обдало холодом, будто часть моего тепла осталась с отцом, это так непривычно, прощаться с ним. Несмотря на то что мы стояли всего в шаге друг от друга, я почувствовала как одиночество карабкается по опустевшей руке. Я повернулась к папе чтобы на прощание обнять его, и я была удивлена – нет он не плакал, но глаза стали влажными, только сейчас я поняла как сильно он переживал. Так, если еще хоть секунду буду смотреть в эти глаза точно сама расплачусь. Я крепко обняла его и поцеловала в щеку, все, нужно идти.
- Удачи, Джей, мы с мамой любим тебя, не забудь позвонить как доберешься. Все, больше не могу смотреть, я едва, себя сдерживала, я лишь помахала рукой еще раз на прощанье, быстро отвернулась, сделала глубокий вдох и пошла к самолету. Внутри все сжималось, но я не хотела позволять себе плакать да и незнакомым людям никчему видеть мои слезы. Я села в самолет, и мы начали взлетать. Когда мы поднялись на нужную высоту я наконец-то смогла снять ремни безопасности, от этого стало легче, не очень приятно чувствовать себя прикованной к креслу. Уши перестали болеть и я осмелилась посмотреть в окно. Боже……как это красиво!!! Мы летели над белыми облаками, такое ощущение что мы скользили по ним, солнце яркими лучами било в глаза – на такой высоте оно казалось чуточку ближе и смотрелось по-другому. Места, где облака рассеивались было видно землю – она как домашнее одеяло сшитое из разных лоскутков зеленого, коричневого и бардового цветов, наверное мы сейчас летели над лесом или степью, сверху трудно было разобрать, но это было необыкновенно, жаль нельзя было высунуть руку из иллюминатора, чтобы дотронуться до облака – мне всегда было интересно что при этом можно почувствовать. В детстве я думала, что облака кто-то делает из сахарной ваты, вот только почему-то сладкие капли дождя мне никогда не попадались.
Полет на втором самолете был для меня уже не настолько необычным и поэтому большую его часть я думала о Майкле. Думала о том, сколько еще таких же девушек как я любят его, мечтают быть с ним, сколько из них придет на кастинг и пройдет его. Это все казалось нереальным, почти бредом, порой отчаяние захлестывало меня так, что не хватало воздуха и начинало трясти от волнения, пальцы на руках становились влажными и холодными как лед. Чтобы хоть немного успокоиться и прийти в себя мне приходилось сжимать ручки кресла с такой силой, что казалось пальцы вот вот сломаются. Я несколько раз ходила в туалет, чтобы умыть лицо холодной водой, но это было почти бесполезно. Мне совсем не удалось поспать, даже звездное ночное небо не смогло отвлечь меня. Наконец-то мы стали заходить на посадку, от этого волнение еще больше усилилось, мне не терпелось скорей выйти из самолета и оказаться там, где скоро будет и сам Майкл.
Шаг, и я стою на этой земле, здесь все решится, решится моя судьба и что будет 15 числа знает только Бог. Я вдыхаю незнакомый воздух – он чужой, но все же, он окружает те события, которые скоро произойдут со мной и это здорово. Теперь я здесь и всего один день отделяет меня от встречи с ним.
Мои мысли прервал сильный толчок в плечо, я совсем забыла что стою посередине дороги и мешаю другим людям пройти, пришлось вернуться к реальности. Я сделала еще один глубокий вдох и пошла по направлению к выходу. Нужно было найти себе место где бы я могла жить хотя бы несколько дней пока хватит денег. Перед отъездом я нашла адрес одного недорогого отеля он находился достаточно далеко от места где должен проходить кастинг, но это единственное что я могла себе позволить. Я села в такси и назвала водителю пункт назначения.
- Далековато тебя везти крошка, ближе ничего не удалось найти? – Наглый тон таксиста меня немного разозлил и даже обидел, но моральных сил что-то возразить уже просто не осталось, поэтому я просто села и молча подала ему деньги, их было гораздо больше, чем стоила поездка, но я надеялась, что жадность заставит его замолчать хоть ненадолго. Так и получилось, при виде хрустящих купюр глаза таксиста довольно прищурились, он спрятал деньги в бардачок и нажал на газ. Я откинула голову на спинку сидения и повернула ее в сторону, чтобы можно было смотреть в окно. А там красиво…повсюду красивые искрящиеся вывески и фонари, витрины магазинов с безликими манекенами и небо непонятного цвета темной горчицы…что-то здесь не так, совсем ни как у меня дома. Хоть этот город и был так прекрасен на первый взгляд, и, казалось, у него есть абсолютно все для этого, у него не было самого главного сокровища – весь этот фальшивый свет и блеск не давали сиять самым прекрасным бриллиантам – звездам. Здесь не было того волшебного темно синего неба с мерцающими звездами, что я каждый вечер видела из окна своей комнаты. А как же люди здесь загадывают желания? Ведь им не видно падающих звезд, интересно, кто-нибудь в этом городе помнит об этой примете? Впрочем, я не удивлюсь, что нет, наверно здесь это просто не нужно тем, кто является хозяином этого пустого света. От этих мыслей мне стало совсем грустно, только сейчас я поняла как далеко нахожусь от дома, что здесь я чужая и большой город даже не заметил моего появления, его шум поглотил меня не оставив даже следа. К горлу снова подкатил густой комок, из глаз потекли слезы и внутри эта непонятная пустота…ненавижу ее, это как предательство собственной души, когда чувствуешь ее, это отчаяние, оно как яд проникает в мысли, потом в душу, отравляя своим существованием все, чего касается. Опять, очередное проявление слабости, мне страшно и одиноко, я не знаю, что будет завтра, что будет потом. Все, надо собраться, я приехала сюда для него, я приехала танцевать для него и не важно, что меня ждет и чем все закончится, я выдержу, я знаю что смогу, мой страх ни что по сравнению с тем как сильно я его люблю.
